Мал 3, 1-4; 4, 5-6
Пс 25(24)
Лк 1, 57-66
Святой Иоанн Златоуст в Похвале на зачатие святого Иоанна пророка — Предтечи и Крестителя говорит:
«Подлинно, рождается дитя, и голос отца возвращается; таким образом обнаруживается восклицающий голос Иоанна, сила голоса указала и самое имя. «Я, — говорил (Иоанн), — глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, прямыми сделайте стези Его» (Ис. 40:3; Ин. 1:23). Восприяв озарение от Святого Духа, он показывал Творца тварям и на Создателя указывал пальцем всем людям, восклицая велегласно: «вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29). «Сотворите же достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3:8—9). Но зачем вместе с горячей ревностью дитяти и наше сегодняшнее слово слишком растягивается? Удержим, если угодно, теперь на некоторое время свой язык, достаточно попрыгавший вместе с дитятей. Прекрасно соразмерять свое повествование с удобным временем и находить удовольствие в сказанном, а также ожидать исследования того, что следует по порядку. И креститель своим радостным прыганием не переступил насильственно пределов естества, но и сам ожидал надлежащее время, зная, что и это ради нас после него исполнит Господь, восклицая: «земля наполнится познанием славы Господа, как воды наполняют море» (Авв. 2:14), и «от востока солнца до запада велико будет имя Мое …, и на всяком месте будут приносить … имени Моему, чистую жертву» (Мал. 1:11). Уже не один храм, как во времена закона, приемлющий жертвы, и ими гордящийся, но по всей вселенской церкви беспорочно воссылают славу Богу. Там первосвященник был один на каждый год, смертный и исполненный всякого греха; мы теперь приняли первосвященника душ наших — Иисуса Христа, Который «не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Пет. 2:22). «Итак имеем, — говорит (Писание), — Первосвященника великого, прошедшего небеса» (Евр. 4:14), Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, со Отцем и Всесвятым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.»
У святого Амвросия Медиоланского читаем:
«Имя не было дано, а только утверждено — и недаром тотчас разрешился от уз его язык, потому что связанный неверием язык освободила вера. Будем же и мы веровать, чтобы говорить, и пусть наш язык, связанный узами неверия, разрешится голосом разума . Напишем Духом тайны, если желаем говорить (ср. 1 Кор. 14:2), напишем провозвестие Христово не на скрижалях каменных, а на плотяных скрижалях сердца (2 Кор. 3.3)! Кто говорит об Иоанне, тот пророчествует о Христе. Давайте говорить об Иоанне, давайте говорить и о Христе, чтобы наши уста тоже могли открыться, как открылись они у священника, у которого они были связаны уздой слабоверия, как у неразумного животного, хоть он и был велик.»
За слова неверия Захария получает, я бы сказал, не наказание, а скорее поучение молчанием, эта немота стала для него уроком молчания, подобно монахам, дающим обет святого молчания. Недаром в народе говорят: «молчание золото!» Он имел много времени на раздумья. Имел своеобразные реколлекции . Это время он наверняка провел в великой близости с Богом, в комнате своего уединения с Богом! Это время было великим даром от Бога! Это также была прекрасная школа смирения! …
И уста его открылись, когда исполнились все обещания Бога через уста Ангела — как только он открыл людям имя сына данное Богом!
Уста его открылись с единственной целью, с той для которой они созданы — благословлять, прославлять Господа!
Пусть же и наши уста никогда не умолкают прославляя Его великие дела!
о. Вячеслав Ковальский, г. Одесса